Глава 56

Последнее слово на совещании с военными оставалось за президентом Джеком Джокердом, именно ему, как Главкому вооружённых сил США, предстояло решать: применять силу или же сделать ставку на менее радикальные методы решения проблемы.

Между тем, хозяин Белого дома продолжал вести пустую болтовню, будто не замечая раздражения его нерешительностью генералов. Почти все они были единодушны в своём желании поскорей разбомбить осиное гнездо опасной инфекции, откуда по их мнению исходит прямая угроза Соединённым Штатам. А президент всё ходил вокруг да около, не говоря им ни «да» ни «нет»!

Но бесконечно забалтывать проблему даже у такого, в совершенстве овладевшего искусством демагогии политика, всё равно бы не вышло — ситуация была не та. Надо было на что-то решаться, или хотя бы убедить генералов в своей решительности. И Джокерд велел связать его по секретному проводу с русским министром обороны маршалом Сергеем Шмаго, как с единственным на данный момент человеком в России, обладающим реальной властью.

— Привет, Сергей, это Джек, — неформально начал разговор Джокерд, пытаясь разыгрывать из себя искреннего друга, — я звоню тебе из Белого дома. Прежде всего прими наши соболезнования из-за трагической гибели вашего президента. Он был настоящий крутой парень. Я его всегда уважал. В последнее время я делал всё, чтобы поладить с ним и с Россией вообще, хотя сам знаешь, что у нас в Сенате и Конгрессе полно засранцев, которые пытаются обвинить меня в сговоре с вами во время президентских выборов. Лишь из-за них я до сих пор не могу отменить санкции против вас.

— Благодарим за соболезнования, господин президент, — сдержанно ответил через переводчика Шмаго.

Можно было переходить к сути дела, и Джокерд постарался за добродушной иронией, скрыть своё волнение:

— Послушай, Сергей, здесь у меня в кабинете собрались все наши ковбои из Пентагона. Ты, конечно, понимаешь, что нас беспокоит.

— Думаю, причина для беспокойства у нас теперь одна, — заверил русский министр.

— Вы можете в ближайшие сутки сами разобраться с очагом заразы?

— Пока мы выясняем все детали, — последовал уклончивый ответ старого маршала.

— Мы хотим вам помочь в вашей беде. К тому же не стану скрывать, мы очень обеспокоены безопасностью наших союзников в Европе и в Центральной Азии.

— Им нечего опасаться, уверен, что в конечном итоге мы сами справимся, — заверил Шмаго. — Российская армия теперь очень сильна и мы не испытываем ни в чём недостатка.

— Вы должны надавить на него! — едва слышно двигая губами и активно помогая себе жестами, потребовал от президента адмирал Уильям Дон Лехи. — Пусть тогда действуют решительно и без промедления, если не хотят, чтобы мы за них выполнили всю грязную работу.

«Как у этих вояк всё просто!» — с досадой подумал Джокерд, однако кивнул сурово настроенному моряку.

Президент, которому было поручено поставить русских перед фактом готовящейся в отношении их столицы ядерной атаки, был поставлен перед труднейшим выбором. Он должен либо убедить русских от лица всех собравшихся в овальном кабинете принять их план, либо быть обвинённым своими соратниками, и в конечном итоге всей Америкой, в преступной слабости перед лицом серьёзной угрозы. Вероятно самой серьёзной после нападения японцев на Пёрл-Перл-ХарборНу, или во всяком случае, после воздушной атаки террористов-смертников на башни Всемирного торгового центра 11 сентября 2001 года.

Вот только в ответ Шмаго вполне может пригрозить вконец обнаглевшим американцам показать их русскую ядерную Кузькину мать, если они только посмеют применить оружие против его столицы. И что тогда ему делать? Проявлять упорство и тем самым вести дело к развязыванию Третьей мировой войны?…

С другой стороны Джокерд вполне отдавал себе отчёт в том, что в случае неудачи этого разговора, ястребы из Пентагона истолкуют его поведение однозначно — как проявление слабости. И начнут большую бузу, вплоть до поднятия вопроса о неспособности президента полноценно исполнять функции Верховного главнокомандующего вооружёнными силами США. А это импичмент!

Тем не менее, Джокерд выглядел невозмутимым и вальяжным:

— У нас есть конкретный план, Сергей, как помочь вам решить проблему — сообщил он, не меняя уверенного выражения лица и продолжая расслабленно полулежать в кресле. — И мы надеемся на ваше понимание и содействие, потому что ситуация беспрецедентная.

— Любой военный план погибает при первом же столкновении с противником, — с военной прямотой напомнил русский генерал. Это прозвучало недвусмысленно, — как угроза, и Джокерд решил взять тайм-аут перед следующим раундом переговоров:

— Хорошо, Сергей, мы тут посоветуемся и я перезвоню тебе позже.

Едва Президент положил трубку, прежний спор между сторонниками немедленного применения силы и «голубями мира» вспыхнул с новой силой.

— Вы, наконец, убедились, что вести себя с ковбойской прямолинейностью с русскими — безответственно?! — воспрянула духом Элизабет Макфлауэр, советник президента по гуманитарным вопросам, политтехнолог и социолог, и к тому же единственная женщина в кабинете. Как женщина и мать она выступала естественным противовесом всегда настроенным на применение силы воякам:

— Единственное разумное решение, это с согласия их военных срочно начать поставлять эффективное оружие в очаги сопротивления внутри города. — Макфлауэр напомнила про удачный опыт решения сложных проблем подобным способом:

— Вспомните, как поставив наши ракетно-зенитные комплексы «Стингер» афганским моджахедам в 1980-е, мы в конечном итоге помогли партизанам самим выиграть войну против могущественной советской империи и заставили русских убраться из Афганистана.

— Я отчасти согласен с Элизабет, — уже во второй раз за это совещание поддержал миротворицу отставной генерал Кит Флинн, советник по вопросам оборонной политики. — Игра не стоит свеч. Даже если мы сумеем прорвать их зону ПВО, всё равно под Москвой проложена отличная сеть подземных туннелей метро. Многие станции глубокого залегания не сможет повредить ни одна из имеющихся у нас на вооружении сейсмических бомб, включая ядерные и водородные. Я уж не говорю о специальных правительственных и военных бункерах, которые способны легко выдержать прямой бомбовый удар.

— Миссис Элизабет просто не в курсе. По нашим данным, никакое иное оружие, кроме ядерного против инфицированных не даёт гарантированного уничтожения, — счёл нужным дать справку глава военной разведки.

Закрывая совещание Джокерд видел на сердитом лице Председателя Комитета начальников штабов генерала Хью Джонса, что тот взбешён тем, что снова не получил однозначного приказа, который немедленно мог бы передать на передовые базы бомбардировщиков и в ракетные дивизионы. В ответ на все обещания главы Белого дома в самое ближайшее время прийти к какому-то решению Хью Джонс всем своим нахмуренным видом словно говорил: «При всем уважении, господин президент, просто заткнитесь и дайте нам чёткий приказ разбомбить чёртово осиное гнездо заразы!». Другие генералы и адмиралы несомненно поддержали бы Хью хором одобрительных голосов: «Прекратите увиливать, господин президент, всё что нам нужно, это ваше добро, чтобы мы могли начать действовать! Мы не привыкли, чтобы политики водили нас за нос!» — таков был бы лейтмотив их настроений. Не случайно в недавнем интервью один из предшественников Хью Джонса на посту Председателя Комитета начальников штабов времён операции «Буря в пустыне» в сердцах воскликнул: «Господи, насколько же проще было с Бушем!».

Глава 57

Хозяйка подземной лаборатории не выпускала её из заключения двое суток. Еду, лекарства и всё прочее, что ей требовалось, Ксения получала через специальный лоток в двери, исключающий прямой контакт между ними. Впрочем, Звонарёва не роптала, терпеливо дожидаясь, когда спасшая ей жизнь биолог убедится, что она не подхватила заразу. «Доверие ещё надо заслужить», — в нынешней жизни это стало главным условием выживания. Несколько раз за сутки Зоя передавала в изолятор всё необходимое, чтобы Ксения могла самостоятельного провести забор у себя биологического материала для изучения с помощью специальной аппаратуры.