Обречённая машина завертелась волчком вокруг своей оси и по спирали устремилась вниз. Козырев как заворожённый наблюдал за её падением. Он вдруг с ужасом понял, что небольшой тёмный комочек, отделившийся от вертолёта — человек! То ли кто-то из лётчиков выпрыгнул в попытке спастись на парашюте, то ли несчастного пассажира выбросило из салона. Секунд десять трагедия разворачивалась на его глазах, но финала Козырев не увидел из-за дальности расстояния до места падения. Тем не менее он был потрясён. Через несколько минут подбежал вернувшийся от авиадиспетчеров Хромов и сообщил, что пилот одного из боевых вертолётов сопровождения заметил с земли пуск из переносного зенитно-ракетного комплекса.

— Командир воздушного эскорта сообщил, что они разворачиваются, чтобы отработать НАР-ами по террористам, — доложил президенту охранник. И тут же в подтверждение его слов загрохотали где-то неподалёку разрывы неуправляемых авиационных ракет. Потом застучали автоматические пушки «крокодилов».

Глава 40

Внутри инкассаторского броневика Ксения Звонарёва ощутила себя относительно неуязвимой. Относительно, потому что от водительской кабины, где пировали телом несчастного видео-оператора две плотоядных особи, её отделяла только решётка. Впрочём, толстые стальные прутья производили впечатление достаточно надёжных…

Но главное Ксения была не одна. Открывший ей дверь мужчина выглядел широкоплечим и мускулистым. Его немногословность и неторопливая солидность в движениях вселяли уверенность: большой и добрый дядька наверняка и за себя сможет постоять, и попавшую в беду женщину в обиду не даст. Сергей — так он представился — выглядел спокойным, даже чересчур. Настоящий флегматик. Слова лишнего не вытянешь. Впустив незнакомку внутрь, он сразу вернулся в своё кресло, некоторое время равнодушно поглядывал через пуленепробиваемое окошко на снующие за бортом тени вурдалаков, потом задремал. Будто он тут по-прежнему один!

Ну и пусть сосед не разговорчив, зато в одной «берлоге» с таким медведем можно было спокойно осмотреться и решить, как действовать дальше. Вот только обосновавшиеся по соседству в кабине твари действовали Ксении на нервы. Они уже покончили с оператором. Одна из них куда-то исчезла. Зато вторая — рыжая молодая девка с мертвенно-бледным синюшным лицом — не спускала с блондинки жадных глаз, её зрачки светились голубоватым светом. Прильнув окровавленным ртом к решётке, рыжая бестия пыталась её перегрызть, но зубы её со скрежетом соскальзывали. Но вечно голодная тварь, нетерпеливо рыча, тянула к желанной плоти скрюченные пальцы. С её просунутого сквозь прутья языка капала липкая слюна. Ужас и отвращение исказили лицо журналистки. Гадина почувствовала её страх и яростно заколотилась о преграду.

— Лучше отстань от меня, сука рыжая! — предупредила Ксения. Под рукой у неё оказался пристёгнутый к стенке салона автомат, она сняла его с крепления и направила на окровавленную уродину. — Если не заткнёшься, угощу свинцом…

Внезапно угроза подействовала. Рыжая перестала рычать и замерла. Изуродованное болезненным безумием лицо её вдруг расплылось в жалобной улыбке. Взгляд безумицы стал кротким, она что-то вкрадчиво зашептала, только смысл её слов разобрать было сложно.

Ксения осторожно приблизилась на несколько шагов, с удивлением и любопытством рассматривая лицо людоедки. На ней был перепачканный в земле и крови медицинский халат, с вышитой над правым кармашком эмблемой службы «Скорой помощи» города Москвы в виде красного креста с крылышками. Она то стонала, то тихо, по-детски плачуще шмыгала носом.

— Ты же человек… Женщина! Медик! Ты хоть сама понимаешь, что с тобой происходит?

— Понимаешь, — вдруг ясно повторила за ней рыжая.

— Так ты меня слышишь! — заволновалась Ксения. Она отложила оружие и стала развивать внезапный контакт. — Как тебя зовут?

Рыжая слушала, не спуская с неё завороженных глаз. И вдруг внезапным молниеносным движением вцепилась неосторожно приблизившейся блондинке в волосы и с силой подтянула к себе, торопясь впиться ей в лицо клыками. Ксения попыталась вырваться и закричать, но крепкие пальцы тут же впились ей в горло и, сдавив, лишили ее дыхания. Нападение оказалось столь молниеносным, неожиданным и жестоким, что испуг почти парализовал Звонарёву. Горячее зловонное дыхание обдало её…

Сергей подоспел в самый последний момент. Он без колебаний загнал прямо в глаз бывшего медработника тонкое металлическое лезвие, похожее на очень длинный хирургический скальпель. Тварь мгновенно разжала схватку, с омерзительным визгом отпрянула от решётки и выскочила из кабины. Её истошные вопли затихали где-то в глубине парка.

Ксения с трудом могла говорить, горло ей сковывало спазмом, и всё же она прохрипела через боль:

— Спасибо вам, Сергей. Если бы не вы, эта рыжая сука откусила бы мне нос.

— Для женщины это важно, — невозмутимо согласился мужчина, вроде как сделав попытку улыбнуться. Сергей снова вернулся в своё кресло, при этом каждый шаг давался ему с трудом, он держался за сердце. В салоне было холодновато. Однако по широкому лицу здоровяка катились крупные капли пота. Было слышно, как он тяжело, одышливо дышит.

— Вам плохо?

— Немного знобит, — нехотя признался мужчина. — Наверное, небольшая простуда.

— Здесь где-то наверняка должна быть аптечка.

— Это необязательно. Организм сам справится через несколько часов, надо только позволить ему бороться, — заверил Сергей. Он разжёг прямо на полу небольшой костерок, используя вместо дров…бумажные деньги — извлекал из объёмной инкассаторской сумки толстые пачки из пятитысячных банкнот и не распечатывая банковской упаковки, прямо так, как они есть, с поразительным безразличием бросал в пламя. Ксению на некоторое время зрелище горящих новеньких купюр заворожило. Вскоре Сергей стал похрапывать, а она всё не могла оторвать глаз от поедаемых огнём символов утраченной, возможно навсегда реальности. Опомнилась лишь когда мужчина стал тяжело, шумно дышать и стонать во сне.

Как и следовало ожидать, аптечка на борту имелась, даже две. А ещё журналистку заинтересовала небольшая рация. Поддавшись любопытству, она попробовала поэкспериментировать с ней. Из динамика послышалось негромкое шипение, потрескивание помех. Звонарёва принялась крутить ручку настройки, надеясь поймать волну спасательных служб. И вдруг услышала в эфире женский голос:

— Эй, Барби! Если тебе ещё не выели твои пластиковые мозги, то отзовись.

— Это вы мне? — не сразу сообразила Ксения.

— Тебе, тебе! Уже полчаса тебя вызываю. Наконец-то ты догадалась поискать рацию, — Неизвестная разговаривала с Ксении с едкой насмешкой. — Раз ты всё же ответила, значит, твои губки тебе ещё не объели, видать этой тощей упырке пришёлся не по вкусу силикон, которым ты наверняка накачена везде. Потому что все вы блондинки на редкость тупые.

— Кто вы?

— Зоя.

— А я Ксения.

— Скажи, Ксения, как состояние парня, что рядом с тобой. Как он выглядит, что у него с лицом? А глаза? Главное, что меня интересует, это его глаза!

— По-моему у него грипп с высокой температурой. Я нашла аптечку, тут есть валидол, анальгин, жаропонижающее.

— Забудь, Ксения. Ему нужно совсем другое средство. Этот человек сбежал из лаборатории, в которой я изучаю развитие вируса. У нас он зарегистрирован как объект 216F. У него предпоследняя стадия. Инкубационный период вируса уже заканчивается, о чём свидетельствует резкое ухудшение всех жизненных функций. Скорей всего инфекция победит в эту ночь. В любой момент может наступить практически мгновенная трансформация. Если это случится, до утра ты точно не доживёшь, Ксения. 216-й скоро станет очень опасен.

— Что же мне делать?

— 216-го необходимо немедленно нейтрализовать, пока он не прошёл последнюю стадию метаморфоза. У него должен быть при себе скальпель. Постарайся взять его: лучше всего пронзить ему мозг через глазницу. Сумеешь? — в голосе таинственной Зои прозвучало большое сомнение.