— Эх, Степаныч, как же ты так…почему не отсиделся в опасное время за своей супердверью?

Самым скверным в случившемся было то, что глава семейства, прежде чем ликвидировать себя, не проверил входную дверь на лестницу, так и оставив её открытой. Сам то он избежал мерзости перерождения, а вот своих близких не оградил.

Из двери в конце коридора всё громче доносилась знакомая мультяшная мелодия. Дверь в комнату их сына распахнулась. В комнате было темно, плотные шторы задёрнуты и свет выключен. Стас посвятил фонарём и увидел в двух метрах перед собой невероятно страшные глаза и раззявленный окровавленный рот. Как будто не добродушный, забавный Эрик, а кто-то другой, жуткий и голодный, смотрел на него через эти помутневшие зрачки. Стас словно завороженный смотрел, как юноша судорожными глотательными движениями старается сожрать выхваченный из плеча матери кусок. Женщина беспомощно оглянулась на Стаса, она держала сына на руках, тогда как полоумный детёныш 16-ти лет вцепился ей в волосы. Ужас накрыл Легата холодной волной. Он дёрнулся назад, а то, что ещё недавно было симпатичным умным мальчиком Эриком, карабкалось по полу к нему с каким-то утробным скулением и пыталось укусить…

На лестничной клетке на Легата накатила тошнота. К такому трудно привыкнуть. Пока он приходил в себя, из квартиры появилась Татьяна в пропитанной кровью ночной сорочке, оставляя за собой след из красной дорожки. Кровь потоком лилась из страшных ран на плече и шее. По всем медицинским показаниям жена Степана должна была бы скончаться от гигантской кровопотери. Отжеванное ухо, разорванное горло, плечо и прогрызенное насквозь бедро доконали бы кого угодно, но только не того, в чьей крови уже размножался вирус. Женщина была бледна, как мел, и в сочетании с растрёпанной причёской, глубоко ввалившимися глазами и заострившимися чертами лица, выглядела как воплощение смерти. Её большие чёрные глаза навыкате в огромных синяках поблёскивали голубым серебром, и сквозь них смотрело всё то же страшное существо, которое выглядывало из зрачков каждого зомби. Двигаясь бесшумно, словно привидение, босоногая женщина стала обходить его, заходя за спину.

— Не надо, Таня, — с горечью предупредил Стас. Его палец лёг на спусковой крючок. На войне он бы не колебался. Но тут нажимая на курок, понимаешь, что не по куску фанеры или по бутылке палишь, — эту женщину он считал почти сестрой…

Стас повернулся вслед за женщиной. И в тот же момент две руки ухватили его сзади за шею и сдавили так, что хрустнули позвонки. Напавший обдал его запахом любимого одеколона Степана Татаринова, который всегда злоупотреблял низкосортной советской мужской парфюмерией. А позади этих рук появилось синюшное, оскалившееся в жуткой улыбке лицо Эрика. Стас встретил взгляд мертвых помутневших глаз парня, и ему сделалось тоскливо. Прекрасная душа инвалида умерла, зато его беспомощное тело обрело дьявольскую силу. Парень ещё плотней навалился на него сзади. Его рука с мужской обстоятельной тяжестью ещё плотнее сдавила шею словно железной удавкой. В плечо вцепились зубы, но не смогли сразу прокусить толстую ткань куртки.

Одновременно мать паренька, взвизгнув, фурией метнулась к Стасу и ухватилась за автомат, стараясь вырвать его. Капитан отчаянно пытался сохранить оружие, но парочка одолевала. На короткий момент дуло Калашникова оказалось направленным прямо в живот самому Легату. Одновременно каждый из напавших искал возможность впиться зубами в любую оголённую часть тела друга их семьи.

Вдруг дверь напротив распахнулась и в освещённом проёме возник мужик. Стас видел его впервые. Запавшие глаза, невыразительное лицо, трёхдневная щетина. Портки цвета хаки, куртка афганка с засаленными рукавами, шлем танкистский на голове. Всё происходило, как при замедленной съёмке. «Танкист» с железным хрустом переломил ствол «вертикалки» 16 калибра, вставил одну за другой две оснащённые жаканом красные пластиковые гильзы. В тот же миг звук выстрела разорвал воздух, из ствола двустволки вырвался сноп пламени и искр. Душивший Стаса шестнадцатилетний монстр отлетел к мусоропроводу. Там он задёргал ногой, как в агонии. Грянул второй выстрел, который опрокинул бесноватую женщину обратно в проём настежь распахнутой квартирной двери. Стас ошалело посмотрел на стрелка, потом на парня с расплющенной головой у мусоропровода, всё вокруг него было в светящейся голубым сиянием крови… Через несколько секунд покойник зашевелился и начал подниматься. Из чёрной норы дверного проёма квартиры Татариновых тоже послышались возня и рычание.

— Что стоишь, вали скорей отсюда! — диким контуженным голосом заорал ему мужик и с металлическим лязгом захлопнул за собой дверь, словно люк танка.

Глава 72

Стасу повезло: загнавшая его в злополучную квартиру зомби-волна уже успела откатиться вниз, таким образом путь наверх был открыт. Поднявшись на верхний этаж, он по пожарной лестнице проник на чердак и перешёл в соседний подъезд. Мастер-сержант Гранада вместе с дочкой ожидали его. Оксана спала у американского морпеха на коленях. Под потолком горела лампочка, струящийся сверху свет мягко освещал лестничную площадку.

Обрадованный его появлением американец молча, чтобы не разбудить девочку, продемонстрировал Легату выставленный вверх большой палец. Стас тоже похлопал напарника по плечу. Присел рядом на ступеньку, приветливо взглянул на партнёра, чьё лицо осветила белозубая улыбка. И вдруг заметил заживший шрам от зубов на смуглом плече американского морпеха. След от укуса! Господи боже! Усталое тело мгновенно снова сжалось в комок.

Рэкс Гранада уловил перемену в его взгляде, его полные губы ещё были радостно растянуты, но глаза забегали. Надеть куртку он не мог, так как под ней спала девочка, поэтому морпех спрятал плечо, чтобы его не было видно. Потом как бы ненароком подтянул к себе лежащую рядом штурмовую винтовку. Только что союзники, теперь они оба вдруг ощутили взаимное недоверие. Недобрая тишина повисла между мужчинами.

Стас заставил себя несколько раз медленно вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться. И снова взглянул на янки. Дуло его винтовки смотрело ему в живот! На лбу морпеха выступила испарина, взгляд исподлобья напряжённо ловил каждое его движение. Стас вспомнил полученное по рации полчаса назад сообщение от оставшихся у машины парней, которые пытались предупредить его, чтобы он не доверял американцу. Кое-что прояснялось. Но что ему теперь делать? Дочка всё ещё спала на коленях человека, который, как оказалось, представлял большую угрозу для её жизни.

— Похоже ты серьёзно влип, парень? — сочувственно прошептал Стас и кивком указал на его плечо. — Ты должен был сразу сказать мне об этом.

— Тогда бы ты и твои люди точно завалили меня, как только увидели дьявольскую отметину на моей коже. Как хотели пришить за шоколад, который я не ел — неприязненно ответил Гранада.

Стас видел, что морпех сильно нервничает и старался не выглядеть врагом:

— О-кей, всё нормально, брат. Мы же оба солдаты… Когда это произошло с тобой? — он указал пальцем на плечо морпеха.

— Семь дней назад. Я охранял ворота у въезда в наше посольство. Внезапно какой-то крейзи напал на меня и укусил.

— Семь дней назад? — удивился Стас.

— Какого чёрта ты мне не веришь? — раздражённо повысил голос морпех. Он дёрнулся. Стасу даже показалось, что сейчас он продырявит ему живот пулей, но коллега сдержался.

Легат покачал головой и, понизив голос до едва уловимого шёпота, ответил со значением, пристально глядя в глаза человека, которому больше не мог доверять:

— Парни, которых кусают инфицированные, обычно вскоре выходят из строя. И превращаются в одного из них.

— Но как видишь я до сих пор не заболел, хотя прошла уже неделя! Если инфекция не победила меня за эти дни — вряд ли со мной теперь произойдёт что-то плохое.

— Как такое возможно? — не понимал Стас. — Почему тогда это произошло с вашей женщиной-дипломатом?